Андрей Дмитровский: «Мы будем стремиться к широкому международному сотрудничеству в борьбе с инфекциями»

В Казахстане активно обсуждают тему строительства лаборатории для хранения опасных биологических патогенов на деньги США. «Строящаяся в Алматы лаборатория Пентагона для работы с опасными инфекциями может стать угрозой для города лаборатории для хранения опасных биологических патогенов» -- это один из типичных заголовков статей, имеющих отношение к данной теме.

На наши вопросы ответил академик Международной академии экологии и безопасности, доктор медицинских наук, профессор кафедры инфекционных и тропических болезней Казахского национального медицинского университета им. С. Д. Асфендиярова (г.Алматы) Андрей Дмитровский:

-- Не скрою, я колебался давать это интервью или нет, к сожалению такого рода активность не одобряется вышестоящим руководством, и все равно выходит боком. Но «сенсационные» публикации последних месяцев, и даже сама постановка заданных вопросов убедили меня в том, что видимо не все ясно в этой области, есть недопонимание, а, возможно, определенные лица или круги, намеренно искажают картину пытаясь заработать на этом политический капитал или материальные дивиденды.

Все мы вышли, в конечном счете, из Советского Союза, в чем лично я ничего плохого не вижу, и вспоминаю то время тепло и радостно. Я родился, закончил школу и медицинский институт, работал там, в Советском Союзе. Так получилось, что, будучи после института лечебником, я стал специализироваться по инфекционным болезням, прошел интернатуру, работал в районе, затем в алма-атинской городской клинике, закончил двухгодичную клиническую ординатуру при Казахском НИИ эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней.

Зачем я все это рассказываю, кому это интересно?

Возможно никому, но в 1979 году меня пригласили в называемый тогда Среднеазиатский Н. И. противочумный институт, где я проработал 20 лет, защитил кандидатскую, затем докторскую, кстати, по клинике и лечению чумы. Дорос из младших научных сотрудников до начальника отдела подготовки специальных кадров. Так что проблему я знаю не понаслышке, а изнутри.

И здесь пора ответить на вопросы:

-- Почему Казахстан согласился на то, чтобы Америка создавала на его территории объекты для хранения опасных вирусов?

-- Вопрос сформулирован некорректно, в Казахстане всегда, со времен Союза, существовали, также как и во всех остальных союзных республиках, и существуют до сих пор, различные объекты, в подчинении ряда министерств занимающиеся как диагностическими, так и научными исследованиями в области инфекционных болезней людей и животных. Причем каждый такой, например, НИИ, естественно, должен иметь собственную коллекцию микроорганизмов, которая необходима для полноценной научной работы. Так что бактерии и вирусы в РК хранились всегда, повторяю, со времен СССР.

Именно это как раз и беспокоило американцев: множественность хранения опасных патогенов, легкая доступность с их (американской) точки зрения этих патогенов для террористов. Почему я говорю «с их точки зрения»? Да потому, что вся диагностическая и научная деятельность в области инфекционных болезней, микробиологии, вирусологии всегда соответствовала нашим (сначала советским, затем казахстанским) требованиям. Другое дело, что эти наши требования далеко не всегда соответствовали международным стандартам.

Так вот, одной из основных целей программы по уменьшению биологических угроз (обратите внимание на название, в принципе оно говорит само за себя), подписанной на межправительственном уровне между Республикой Казахстан и США была консолидация (объединение) всех более или менее значимых коллекций в одном месте, а точнее — в том самом противочумной институте в Алмате, который нынче называется Казахский научный центр карантинных и зоонозных инфекций.

Хотят это американцы или нет, беспокоит это кого-то в РФ или нет, там все равно был со времени основания института в 1948 году т. н. «музей живых культур». Надо сказать, что подобные музеи или коллекции являются уникальных собранием генофонда патогенных микроорганизмов, который сродни аналогичным коллекциям, например сельскохозяйственных культур, но имеют, возможно, даже большее значение для государства, для народа.

Объясню почему: тезис о том, что наступит время, когда наука справится со всеми инфекциями и они исчезнут, которому нас учили в институте, ныне приказал долго жить -- и уже давно. Такого времени не наступит никогда. Микроорганизмы размножаются значительнее быстрее нас, и быстрее меняются; никто никогда в лабораторных условиях не сможет создать и тысячной, миллионной доли того разнообразия процессов в области взаимоотношений между микроорганизмами и макроорганизмами, их хозяевами и жертвами, в список которых входим и мы с вами.

Поэтому, сразу скажу, что все эти разговоры об искусственных патогенах, якобы кем-то созданных и выпущенных гулять по планете, есть полный бред. Ажиотаж поддерживается фильмами — ужастиками, в которых все полная фантастика. Я не знаю ни одного такого возбудителя инфекционного заболевания. Да этого и не надо: нам бы справиться с тем что постоянно нам подкидывает природа — ВИЧ, африканские геморрагические лихорадки, атипичная пневмония, да что там далеко ходить, -- казалось бы банальный грипп. Вспомните знаменитую «испанку»: сколько миллионов людей тогда погибло! Слава Богу, никому в голову не приходит объявить тот вирус выпущенным из военных лабораторий -- тогда и технологий таких не было, но такая «испанка» может появиться практически каждый год. И появляются эти вирусы (гриппа) не в военных лабораториях или исследовательских центрах, типа американских, а в Юго-Восточной Азии, которая является их родиной, которая штампует все новые и новые разновидности вирусов по несколько в год.

-- В Алматы открывается Центральная референс-лаборатория (ЦРЛ)? Что это такое? Каковы функции лаборатории?

-- Название это условное, ибо для того чтобы лаборатория получила статус референтной или референс, она должна пройти долгий путь официального признания в виде сертификации и аккредитации сначала внутри страны, затем международное (ВОЗ). Но название это определяет стремление, цель, к которой мы должны стремиться. Проект этот очень сложный. И основная сложность заключается не в том чтобы построить бетонную коробку. и даже не в том, чтобы набрать специалистов и закупить оборудование -- в принципе сейчас в РК ситуация благоприятная, даже областные структуры как медицинские так и ветеринарные великолепно оборудованы, построено много новых типовых лабораторий.

Сложность в том, что американцы изначально стремились убедить наше правительство в том, чтобы объединить в одной структуре центральные лаборатории трех министерств — здравоохранения, сельского хозяйства и образования, и науки. С одной стороны это рационально -- в одном месте будут сосредоточены все основные коллекции опасных патогенов. Их легче охранять и легче контролировать. Одна комплексная команда быстро и квалифицированно может реагировать на возникновение случаев и вспышек особо опасных инфекций хоть у людей, хоть у животных, тем более что многие из них являются зоонозными, т. е. опасные болезни животных могут поражать и людей, например, чума, сибирская язва, бруцеллез, вирусные геморрагические лихорадки и т. д.

С другой стороны, психологически и политически очень сложно разным министерствам работать сообща, тем более что эта ЦРЛ по идее должна быть над министерской: подчиняющаяся например, совету безопасности или вице премьеру, что тоже обосновано, потому что у каждого министерства на первом плане свои ведомственные интересы, и они далеко не всегда совпадают с общегосударственными, народными; например, что-то скрыть, какой-то случай или заболеваемость…

Но, повторяю, вопрос достаточно сложен, в мире есть всего два таких примера совместных структур, а в Казахстане таких примеров нет. Это будет четырехэтажное здание современной типовой постройки; аналогов по защищенности и надежности в РК нет. В ЦРЛ каждому министерству будет выделен один этаж, и один этаж общего пользования, где будет, кстати, находиться и государственная коллекция микроорганизмов.

Теперь цели: прежде всего это -- консолидация возбудителей в одном месте, второе -- референтные функции. Что это такое? На самом деле в РК пока нет референтных лабораторий, соответствующих всем международным стандартам и прошедших все этапы внутренней и международной аккредитации. В период кризиса после распада Союза мы многое в науке и эпиднадзоре потеряли, но многое и сохранили, по сравнению с другими республиками. Но теперь мы должны сделать качественный скачок, поднять уровень всей системы эпидемиологического надзора за опасными инфекционными заболеваниями на новый качественный уровень, соответствующий самым высоким международным стандартам.

Существует определенная иерархия, в частности, в лабораторных исследованиях: например, в районной лаборатории возможности ограничены, и на многие исследования больные или материал от больных отправляется в область. В принципе в РК сейчас областные или городские структуры могут провести исследования любой сложности, но кто подтвердит результаты их исследований? Кто будет контролировать качество проведенных ими тестов? Кто будет обучать их новым методикам? Кто выступит в роли судьи в спорных, например, судебных вопросах?

А если возникает, какое-то новое заболевание, которое не знают в областных структурах, кто придет им на помощь, кто поможет в проведении мероприятий, не дай Бог, при вспышке или эпидемии? Раньше при Союзе такие центры были в Москве, они так там и остались, но в Москву уже обращаться, как бы, не с руки, все-таки, — заграница.
Вот далеко не полный перечень задач, которые мы видим стоящими перед новой лабораторией, лучше сказать центром. И, конечно же, широкая прикладная и фундаментальная научная работа: у нас нет своего Вектора, теперь будет, хоть в какой-то степени.

-- Лаборатория будет единственной лабораторией подобного рода в Центральной Азии?

-- Нет, не единственная в плане референтных функций; аналогичные лаборатории есть практически во всех независимых государствах, они существуют на базе республиканских СЭС и противочумных станций, на базе ветеринарных станций. Но объединяющая под одной крышей три министерства -- таких аналогов нет даже в США, но есть в Канаде.

-- Cтроительство финансирует Минобороны США? Значит ли это, что лаборатория будет выполнять военные задачи?

-- Нет, конечно. Вспомните, кто был самым богатым в СССР: военное ведомство; так и в США. Тем более, что программа напрямую завязана на безопасности государства. Безопасности Казахстана, и России, и США. Звучит неправдоподобно, но только для тех, кто видит в американцах врагов: раз американское, значит -- плохое, опасное, угрожающее.

Но возьмите птичий грипп, или еще лучше пресловутую «испанку», или «свиной» грипп: они не знают границ и косят как американцев, так и казахстанцев или, например, россиян. Программа была разработана, помимо всего, после применения в США порошка спор возбудителя сибирской язвы. Этот случай, помимо других, подтолкнул к разработке новой стратегии по борьбе и предупреждению опасных инфекционных заболеваний -- легче (и дешевле, что немаловажно), говоря эпидемиологическим языком, «локализовать и ликвидировать вспышку» в месте ее возникновения, а не гоняться за ней по всему свету, да еще, не дай Бог, в своей собственной стране (типа США).

С другой стороны, вот появился случай, даже один, скажем, сибирской язвы или другой инфекции, и не всегда понятно, где больной болезнь эту подцепил. А тем более вспышка -- вдруг кто-то что-то применил, как понять?

Но, если у вас есть достаточная коллекция, даже не самих возбудителей, а только, скажем, их генетического материала, даже просто данные по генотипированию возбудителей из разных регионов и стран, глобальному генотипированию по всему свету, вы завтра, же скажете -- откуда этот возбудитель пришел! И если он местный, доморощенный, так сказать, то все в порядке: усиливайте эпиднадзор; если же нет — выводы совсем другие.

И, на мой взгляд, игра такая стоит свеч. Все ведущие референтные центры России такую работу проводят и с РК в этом плане сотрудничают, свою базу данных накапливают, но и передают эти данные в общемировую базу, а оттуда ее может получить в принципе любой исследователь. Но в Казахстане такая работа практически еще не началась -- ее надо было начать еще вчера, ну хотя бы завтра в новой лаборатории, так сказать, на халяву.

Почему именно в Казахстане? Вопрос этот не стоит у специалистов. Казахстан -- центр Евразии, тут движение людей и товаров между Югом и Севером, Западом и Востоком; рядом Китай, Юго-Восточная Азия, откуда к нам ежегодно приходят новые вирусы из ряда семейств. На территории РК целый заповедник зоонозных природно-очаговых инфекций, чума, туляремия, в том числе, и крымская, плюс геморрагическая лихорадка. Поэтому всех их надо изучить, генотипировать и внести в конечном счете в мировую базу данных.

-- Почему США собираются бороться с эпидемиями в Казахстане и других республиках Средней Азии?

-- Бороться с эпидемиями и работать в новом центре будет не США, не американские, а казахстанские специалисты, и находится он под юрисдикцией Р. К. Однако, если, к примеру, российские ученые захотят поучаствовать в наших исследованиях, проводимых в этом центре, милости просим: заключаем договор в соответствии с действующим законодательством о совместных научных исследованиях и вместе работаем. Мы видим этот будущий центр, как региональный международный центр для проведения научных исследований в области инфекционных заболеваний и, прежде всего, в области особо опасных, зоонозных инфекций и будем стремиться к широкому международному сотрудничеству.

-- Можно ли провести грань между собственно научными и военными исследованиями?

-- И да и нет. Любые разработки можно использовать в военных целях. Дело не в этом — дело в государственной политике. Казахстан с момента своего становления как независимого государства провозгласил свою приверженность международным соглашениям; он не производил, не производит и не будет производить, не имел, не имеет и не будет иметь на своей территории оружие массового поражения.
И это как раз суть того договора, который касается не только биологического, но и других видов подобного оружия, прежде всего ядерного.

-- Данный проект — часть межгосударственного соглашения Казахстана и США. В чем его суть?

-- В соответствии с этим договором американский народ (ведь затраченные деньги -- это деньги американских налогоплательщиков, а, значит, народа) делает жест доброй воли, помогая Казахстану поднять уровень эпидемиологического надзора до современных международных стандартов, конечно же, не совсем бескорыстно. Имеется в виду, то, что я уже сказал — ликвидация опасных вспышек и эпидемий на корню в местах их возникновения. Для этого планировалось построить или переоснастить несколько т. н. региональных лабораторий для медиков и ветеринаров, которые являлись бы референтными в своих регионах и одну центральную. План этот несколько искусственный: нам необходимо иметь мощные современные лаборатории как медицинские, так и ветеринарные в каждой области, что в настоящее время РК может сделать и самостоятельно, и делает уже. Поэтому, эта часть была урезана, но ЦРЛ строится и уже близка к завершению.

Второе направление — оборудование; нам необходимо перевести лабораторно-этиологические исследования на современные рельсы, что также уже практически осуществлено в областях. Однако, возникает новая проблема -- подготовка кадров, обучение специалистов, для работы на этом современном оборудовании. У нас сложилась сейчас парадоксальная ситуация, когда уровень оснащения практического здравоохранения и ветеринарной службы обогнал многие университеты и институты. Конечно, сейчас это также выравнивается, но как и где обучить всю эту массу специалистов?

И это -- еще одно направление вышеозвученного межправительственного договора. Американские специалисты совместно с казахстанскими специалистами работают в области подготовки кадров по лабораторной диагностике, эпидемиологии, биобезопасности. Мы планируем и уже проводим обучение международным стандартам в этих областях профессорско-преподавательского состава университетов с тем, чтобы они, в конечном счете, затем проводили это обучение сами. Для завершающего этапа подготовки высококвалифицированных специалистов, которые являются «штучным товаром», опять же будет использоваться ЦРЛ.

-- Должны ли казахстанцы бояться такого опасного соседства? Или оно не опасное?

-- Возвращаюсь к началу нашего интервью. Казахстанцы во многих местах жили рядом с такого рода не совсем безопасными учреждениями, жили на протяжении десятилетий. К счастью в РК не было таких событий, как, скажем в Свердловске (по сибирской язве) или в Москве (по бруцеллезу). Сейчас же с запуском проекта, а, особенно, когда он завершится, их безопасность многократно усилится; государственная коллекция микроорганизмов будет в основном консолидирована в одном месте, уровень биобезопасности в новом центре будет значительно выше, чем в действующем.

Таким образом, в завершение нашего разговора хочется сказать, что

-- во-первых, американцы, как это ни парадоксально, не строят новых биологических объектов, «обложив ими Россию со всех сторон», а всего лишь модифицируют уже давно существующие центры (настолько дано, что уже пора делать капитальный ремонт);

-- во-вторых, ситуация это не только не увеличивает опасность, но, напротив, существенно ее уменьшает, приводя существующие лаборатории в состояние, соответствующее международным стандартам биобезопасности, которые значительно выше существующих на местах ныне, работая, таким образом, помимо прочего, и на безопасность России;

-- и, наконец, в-третьих: нам надо теснее сотрудничать, работать всем вместе, сообща: и Казахстану, и России, и США, и другим независимым государствам на постсоветском пространстве. Естественно, и другим странам Европы, Азии, Америки и Африки -- это позволит владеть ситуацией, знать информацию из первых рук, и исключит даже саму возможность возникновения таких, с моей точки зрения, странных и нелепых вопросов.