Спекуляции меджлиса на идее «коренного» народа ведут к эскалации конфликтов в Крыму.

Крымские татары практически полностью удовлетворили свои потребности в земельных участках и жилье. Но тема их обустройства вновь и вновь поднимается меджлисом – нелегальной организацией, претендующей на роль парламента крымскотатарского народа. О причинах такой ситуации, об особенностях деятельности меджлиса рассказывает Виктор Харабуга – этно-политолог, кандидат исторических наук, доцент кафедры социологии и общественных наук Крымского государственного медицинского университета.

- Насколько сильное влияние оказывает крымскотатарская община на социальную и внутриполитическую ситуацию в Крыму? Какую роль в ее деятельности играет меджлис?

Демографически из-за высокой рождаемости это достаточно молодая община, хотя пресса иногда и преувеличивает темпы ее роста. Но они действительно выше, чем у русского и других этносов. Влияние этой общины является довольно значительным. В Крым за короткий срок переселилась достаточно большая общность, которая составляет около 11% населения Автономной Республики. Сам переезд, который в наибольшей степени происходил в конце 80-х - в 90-е годы, был довольно сложным процессом, когда массы людей приезжали, явочным порядком решали вопрос о поселении, многие не имели работы. Средства у людей были разные - у кого-то очень большие, у кого-то не было вовсе. Но нельзя сравнивать это переселение, например, с переселением алжирцев во Францию. Переселялись советские люди с советской ментальностью, с хорошим знанием русского языка. Как правило, это ассиметричные билингвы - главным языком для них является русский, а в семье они, зачастую, но в меньшей степени говорят на татарском.

Поэтому нельзя говорить, что произошло вторжение некой абсолютно инородной общности. Это были выпускники советских школ и ВУЗов, которые учились по программам, общим для всей страны. Поэтому в принципе неверный подход утверждать, что они испытывали большие трудности по адаптации в украинский социум. Если быть точным, интегрировались они не в украинский, а именно в крымский социум. Переезжают они не во Львов и не в Харьков, где были бы совсем другие проблемы. Они переезжают в Крым, где доминантным является русский язык и русская культура. И эти 24 года переселения показали, что их адаптация происходит довольно легко. Особых барьеров этому не было и нет.

Главная проблема заключалась в политизации. В то время наступила резкая политизация населения, а так же этнических и конфессиональных групп. И они стали выдвигать конкретные политические требования. Возникли элиты, которые ранее были придавлены старой системой. Это было очень характерно для крымских татар и меджлиса. Самоорганизовываться они начали еще на местах переселения. Поэтому их переезд в Крым вовсе не был стихийным. Им руководила эта политическая организация, меджлис, который выдвинул требование - создание в Крыму татарской государственности. Что, естественно, создало поле для этнического конфликта, которое всегда возникает, если одна из этнических групп настаивает на своем приоритете во властных полномочиях на той или иной территории. Поэтому не было кого-то, кто противился переселению крымских татар - это люди, претендующие на лидерство в этой группе, в том числе Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров выдвинули такие требования, которые вызвали естественный протест.

Они создали меджлис, объявили его своим парламентом, что так же вызвало вполне понятную реакцию у власти - на одной территории два властных органа существовать не могут. Кроме того, была принята декларация о суверенитете крымскотатарского народа. И этот документ, хотя он нигде официально и не зафиксирован, является действующим с точки зрения меджлиса. И как заявили Джемилев и Чубаров еще прошлому президенту Ющенко - ни одна из норм в этих документах не изменится. А раз такой документ присутствует, значит, существует и повод для перманентных конфликтов.
Но обычные татары, в отличие от политиков, на бытовом уровне адаптировались довольно легко.

Некоторые купили богатые дома в выгодных местах, которым могут позавидовать и многие жители Западной Европы. Более бедные устроились попроще, а самые бедные начали селиться не на Южном Берегу, а в других регионах Крыма, но тоже получили какое-то обустройство. Их проблемы, жилищные и прочие, ничем не отличаются от проблем остальной части населения. Некоторые трудности существовали, но усилиями татар и с государственной помощью за 22 года они были практически устранены. Переселенцам выделялись участки, был установлен упрощенный режим получения гражданства. Поэтому нынешние требования политиков из меджлиса о "правах" - это, прежде всего, требования о политических привилегиях. Требования о все новых компенсациях совершенно не обоснованы - в период войны практически каждый гражданин пострадал в имущественном плане.

При этом некорректно и само утверждение о геноциде крымских татар. Часто приводится довод, что их вывозили в теплушках. Но тогда вся страна так ездила. Кстати, руководство крымского обкома ехало в купейных вагонах. Поэтому, в действительности это было спецпереселение, а вовсе не геноцид. Мера это, конечно, чрезвычайная, возможно, несправедливая для многих крымских татар. Но эта мера, аналогичная той, которую в США правительство демократического президента Рузвельта применило к японцам. Поэтому говорить о каких-то чрезвычайных особенностях в этой ситуации нельзя.

Крымско-татарская община прибыла в Крым организованной и консолидированной. Первоначально они активно использовали жесткие, манифестные методы борьбы - демонстрации, митинги блокады, которые иногда доходили до прямых столкновений. В ответ по отношению к ним так же применялись силовые методы. Но говорить, что это на бытовом уровне создало барьер между татарами и остальным населением Крыма не приходится. Дети учатся в одних школах и ВУЗах, люди живут по соседству и наладили контакты. И здесь не наблюдается никаких "фавелл", как в Бразилии или Бомбее, где отдельно проживает некая этническая группа. Специфичным является то, что самозахваты ныне превратились в места компактного проживания, в которых за счет государства первоочередно решались проблемы обустройства - проводились коммуникации, асфальтировались дороги, строились школы и акушерские пункты.
Проблемы крымских татар, как и все остальные проблемы в стране можно было бы решать и значительно лучше. Но наше государство, к сожалению, находится по уровню жизни в Европе на третьем месте снизу. Поэтому все объективные трудности накладываются и на эту этническую группу.

При этом западные СМИ почему-то постоянно заявляют о трудностях только этой группы. И сами руководители незаконной организации "меджлис", добиваясь своего особого политического положения, постоянно говорят о проблемах. В общине влияние этой организации сохраняется, но чем выше уровень обустроенности людей, тем оно становится меньше. Основная часть крымскотатарского населения уже удовлетворена в получении участков - теперь происходит их перемещение внутри Крыма в более выгодные зоны.

- Не является ли эта риторика по поводу неустроенности крымских татар в большей степени политическим шагом со стороны меджлиса для получения собственных политических дивидендов?

Это действительно так. Чтобы организацию поддерживали, надо видеть, что она приносит человеку какую-то конкретную пользу. Одно дело разговоры, другое - с помощью организации получить какие-то материальные ресурсы. Вряд ли найдется некая общественная или политическая организация, которая обещает, например, русским в Украине участок земли или улучшить их жилищные условия. А вот меджлисовцы настаивают на этом. Но не из свои средств, а требуют, чтобы это было сделано из средств государства.

Поэтому они находят поддержку, организуют людей на акции возле Верховного Совета, обычно во время каких-то памятных дат, используют концентрацию людей для выражения своих лозунгов. Это манифестные методы борьбы, и меджлис хорошо умеет это делать. Но вся активность локализована в рамках этой этнической группы, как и избирательная поддержка. Больше 150 тыс. голосов они не могут дать ни одному из кандидатов в президенты. При этом они могут голосовать за одного кандидата, а от победителя, против которого они работали, требовать выполнения обещаний, которые им давал тот кандидат, которого они поддерживали. И затем говорят, что в силу их этнического происхождения в любом случае любой президент первичными должен ставить их интересы.

- Насколько плотно меджлис сотрудничает с НПО и другими организациями, финансируемыми западными странами?

У меджлиса есть хронология их деятельности. Там можно увидеть, с кем, прежде всего, контактирует Джемилев, другие политики, куда они ездят, какие ставят вопросы, и кто их поддерживает в этих вопросах, в частности, в международных организациях. Это, прежде всего, страны НАТО и приоритетно Турция. Джемилев там принят не только на уровне президента и правительства, но и на уровне Генштаба Турции, который является теневым правительством страны. Его и лечат в турецких госпиталях. Вероятно, не обходится и без контактов с турецкими спецслужбами.

- В чем выражается влияние Турции на ситуацию в Крыму?

Влияние, на мой взгляд, небольшое. Не смотря на наличие крымскотатарской общины, Турция никогда не предпринимает действий, а ее официальные лица не допускают высказываний, которые бы оскорбили суверенитет Украины. Но при этом наблюдается активное экономическое и культурное проникновение, создание учебных заведений, поддержка различных организаций. Это вполне официальная линия, создающая турецкое лобби, чтобы выгодно участвовать в проектах освоения южнобережья, строительстве гостиниц, других объектов на территории Крыма и Украины. Но нельзя сказать, что они официально проводят некую пантюркистскую политику. Есть, конечно, радикальные организации, как, например, "Серые волки", но они запрещены и на территории самой Турции. На официальном уровне деятельность происходит в рамках украинского законодательства. Безусловно, Турция стремится усилить крымскотатарскую общину единоверцев и культурно близких им людей. Но такую политику проводят многие страны.

- Насколько широко осуществляет свою деятельность в Крыму организация "Хизб ут-Тахрир", за экстремизм запрещенная во многих странах?

Эта организация действуют давно и открыто, имеет влияние, прежде всего, среди определенной части молодежи. И она находятся в противостоянии с руководством меджлиса. Те всячески препятствуют их проникновению в религиозные организации. Идет открытая и скрытая борьба между этими группировками.

"Хизб ут-Тахрир" не запрещена в Украине - ее представители даже выступают по телевидению. При этом они не используют экстремистскую риторику, которая имеет место в других странах. Из-за чего, собственно, эта организация и запрещена во многих государствах, поскольку заявляет своей целью построение всемирного исламского халифата. Здесь они говорят только о своем праве толковать ислам, о нормах поведения молодых мусульман. При этом подчеркивают, что Украина - независимое государство, и, конечно, не заявляют о необходимости интегрировать Крым в состав исламского Халифата. В основном они претендуют на свое право вести религиозную пропаганду относительно своих принципов. Хотя всем очевидно, что за счет этого наращивается их влияние и в конечном итоге они могут стать значимой силой.

У меджлиса, ориентированного на Турцию, а не на арабские страны, не на саудиттов и Иран, на которые ориентирована "Хизб ут-Тахрир", вызывает резкое неприятие усиление этой группировки. Поэтому они постоянно обвиняют их в экстремизме и пугают ими власть.

- Есть ли в среде крымских татар какие-то силы, которые заявляли бы о необходимости создания национального государства в Крыму?

Сам меджлис заявляет об этом - в этом нет никакого секрета. Но только в рамках Украины, как этнической автономии. Это и есть база для этнического конфликта, состояние которого у нас уже присутствует. Просто конфликт проходит различные стадии в своем развитии. Обычно под конфликтом понимают уже его последнюю стадию - вооруженное столкновение. А ведь он начинается с разделения людей на "мы" и "они".

Затем происходит политизация этого момента - политические лидеры делают национальную идею доминантной в своей политике. Естественно, в полиэтничном, поликонфессиональном регионе из-за этого автоматически возникает первая стадия конфликта. Она может быть погашена, но может и развиваться, входить в следующие этапы и дойти до высшего. И есть достаточно активистов, которые популяризируют идею национальной автономии среди молодежи, развивают ее через идею «коренного» народа, который, якобы, имеет приоритет в образовании национальной государственности. Хотя нигде в международных актах такое не предусмотрено.

Пока подобное происходит на уровне теоретической полемики это одно, но когда это становится политическим требованием и подкрепляется силовыми действиями - это совершенно другой уровень развития ситуации. Складывается впечатление, что остальное население Украины смотрит на Крым, как будто это некая Новая Гвинея - далеко и непонятно, что твориться. Поэтому в украинских СМИ часто доминирует точка зрения меджлиса. Особенно это наблюдалось в период Кучмы и Ющенко.

- Верно ли, что меджлис позиционирует себя, как силу противостоящую "русскому сепаратизму" в Крыму?

Они эту позицию с 90-х годов продвигают, поскольку в Крыму было достаточно мощное пророссийское движение. И руководство меджлиса неоднократно, четко это заявляло, что противостоит "русскому сепаратизму". В выступлениях лидеров, у того же Джемилева это постоянно звучит даже на международном уровне. О начавшемся интеграционном движении со стороны России они заявляют, что не позволят никогда восстановить СССР и возникнуть Новой России, выступают категорически против этого. И такие заявления звучат открыто. А поскольку это выгодно НАТО и США, за это они, естественно, получают определенную помощь.

- Но в определенной степени это выгодно и украинской власти?

Украинская власть в период с Кравчука до Ющенко игралась с ними в эти схемы. Особенно когда руководителем СБУ был Евгений Марчук. Он активно использовал эту позицию меджлиса, когда боролся с "мешковщиной", с крымским президентством, пытался как можно больше урезать права автономии. Именно тогда он разыгрывал эту карту. Меджлису даже простили погром Верховного Совета Крыма, хотя даже сегодня еще можно арестовать и привлечь к ответственности конкретных людей за организацию этих погромов. Но поскольку он был направлен против пророссийских сил – значит, это было «хорошо». Потом власти, заигравшись, увидели, что меджлис слишком активно действует и уже представляет угрозу для единства Украины. В связи с этим они несколько приостановили такое "сотрудничество". Даже Ющенко, несмотря на все реверансы, особой роли татар признавать не захотел и не стал принимать закон об их особых, приоритетных политических правах. Националист с националистом может дружить, но переходить на его сторону в одном государстве не будет. Они могут вместе только вредить соседям.

Так же необходимо отметить, что Джемилев активно поддерживал движение Джохара Дудаева и ездил в Чечню. И он, и Чубаров, и остальные их сторонники активно поддерживали сепаратистские движения в России, как борьбу за национальное освобождение. Более того, здесь же в крымских санаториях с помощью меджлиса лечились боевики, которые участвовали в боевых действиях. И власти Украины смотрели на это сквозь пальцы.

В последнее время Анатолий Могилев, председатель Совета министров Автономной Республики Крым, проводит очень правильную политику. Он ставит вопрос по отношению к меджлису так - кто вы такие и почему не зарегистрируетесь? Они говорят - мы не будем, мы парламент, а парламент не должен регистрироваться. Мы и так представительный орган народа, нас должны признать, а регистрироваться, как партия или общественная организация мы не обязаны. Не регистрируетесь - не надо. Вы себя считаете таковыми - мы вас не считаем, и будем сотрудничать только с теми, кто находится в официальном правовом поле. Кроме того, если Ющенко укомплектовал Совет представителей при президенте из представителей меджлиса, то сейчас в этот Совет входят другие татарские организации.

Еще одна большая забота Мустафы Джемилева - то, что до сих пор никто из татар не взят на работу в СБУ. В органы милиции их берут, но не на руководящие посты. По мнению меджлиса, должна быть некая национальная квота. Но тогда нужно говорить о квотах для всех остальных национальностей. Нет, утверждают они, только для нас, поскольку мы коренной народ, мы хозяева этой земли. Все остальные у нас в гостях. И это прямая риторика такая: "Хоть вы и большинство, но вы у нас в гостях". На государственном уровне это должно быть подчеркнуто, по их мнению, и в названии республики и во всем остальном.

- Насколько верны предположения, что крымско-татарская община может стать того же уровня явлением, что и "повстанцы" в Ливии и Сирии?

Не могу с этим согласиться. Это другая общность и другая ситуация. Это не племена и даже не чеченские пастухи-горцы. Это люди, интегрированные в современные отрасли производства, в торговлю, в быт и т.д. Партизанская война базируется и возникает там, где есть сильные традиционные общины. Эти люди не ведут традиционный образ жизни, практически никто не ведет. Это высокоурбанизированный этнос, небольшой количественно, живущий дисперсно - нигде нет особо крупных мест компактного проживания. Здесь скорее могут возникнуть некие отдельные террористические организации - бомбу могут подложить, но не вести организованные боевые действия.

Это легко будет подавлено. При определенных условиях могут возникнуть группировки типа Ирландской Республиканской Армии, но только при полном бездействии властей. Но при достаточно жесткой политике такая деятельность вообще не возникнет и вестись не будет.

Поэтому, скорее, надо говорить об экстремизме другого толка - политическом через массовые манифестационные мероприятия. Вот тут могут быть осуществлены провокации, которые могут повлечь за собой столкновения. А это крайне опасное развитие событий - этнический конфликт, если он выходит в эту стадию, то уже развивается по своим законам. Никто не может гарантировать, куда и в каком темпе он будет развиваться.

- Могут ли западные страны рассматривать крымских татар как рычаг влияния на ситуацию в Украине?

Они могут, прежде всего, признать их приоритетные права и, говоря о защите этих прав, вмешиваться - оказывать дипломатическое, военное давление. "Это действительно коренной народ, который живет на своей исконной земле, а его права попираются", - они могут взять эту схему, которую им уже приготовили. И это может стать поводом для вмешательства. Но это станет таким поводом, если противная сторона не будет предпринимать никаких мер жесткого порядка. Например, в случае с Грузией, как только приняли такие меры, никто не решился вмешаться.

Зоны влияния после войны в Южной Осетии очерчены, напрямую поддерживаются. И "влазить" туда не готовы даже со стороны НАТО, не смотря на их огромные ресурсы и возможности. Думаю, что и на Украине для них пока нет такой необходимости. Но другими, более изощренными, «спокойными» методами они будут осуществлять влияние.