Замайданились…

Шел седьмой год Эры Великого Евромайдана. В Киеве не было горячей воды и отопления. Холодную воду давали по понедельникам и пятницам на час. Электричество проникало в квартиры киевлян случайно. В целях обретения подлинной независимости Украина полностью отказалась от российского газа.

На «Майдані Незалежністі" грустно разваливался Монумент Независимости. Вокруг него хаотично располагались палатки, хибары и несколько биотуалетов. По Крещатику и прилегающим к ним улицам бродили оборванные люди, закутанные во флаги Евросоюза, вдохновленные перспективой грядущей интеграции с ним. Они, в напрасной надежде найти что-нибудь ценное, беспрепятственно проникали в пустые, давно обобранные еще до них магазины, и, ничего там не обнаружив, принимались истошно орать «Юлі волю!», «Бандера прийде — порядок наведе!», «Слава героям!», «Геть москалів!», «Зэка — на нары!» …

Ровно в 4 часа дня на Евромайдане каждый день появлялся Арсений Яценюк в сопровождении охраны и толпы корреспондентов. Он привычным отработанным движением рвал на груди очередную тельняшку с эмблемой Европейского Союза, поднимал руки к небу и вдохновленно провозглашал «Банду — геть !».

Постоянно живущий на Евромайдане экс-президент Грузии Михаил Саакашвили угощал Яценюка шашлыком собственного приготовления. За его спиной смутно маячила польская интрига в лице миссии Кокса-Квасьневского.

Певица Руслана обливалась водой и пыталась себя поджечь.

После этого толпа собиралась и следовала на Банковую к Администрации Президента, где ее уже ждал «Беркут». И митингующие, и спецназовцы давно знали друг друга, поэтому встреча всегда ознаменовывалась дружескими возгласами и совместным распитием горилки.

Но так продолжалось только до появления западных журналистов: сразу же после этого передние ряды манифестантов натягивали маски на лица, и толпа с воодушевлением делала вид, что идет на штурм.

«Беркут» усиленно создавал впечатление, что отражает натиск.
В это время на арене из ниоткуда возникал Виталий Кличко и начинал оттаскивать активистов от шеренг «Беркута».

Где-то сзади Петр Порошенко призывал не поддаваться на провокации, не нагнетать обстановку и раздавал шоколад с истекшим сроком годности.

Олег Тягнибок перед фото-и-телекамерами комментировал преступления «кровавого режима» и роль в них «руки Москвы».

«Беркут», не торопясь перекурив, кидался в атаку. В это время некоторые из западных журналистов усиленно гримировались, нанося себе на голову следы кровавых побоев. Толпа митингующих кидалась бежать вдоль по Банковой, «беркутовцы» гнались за ними, стараясь не догонять. Сразу же после таких событий против «беркутовцев» возбуждали уголовные дела.

В западных СМИ тут появлялись репортажи о кровавых зверствах режима Януковича.

Госдеп США выступал с резким заявлением, осуждающим власти за использование силы против мирных демонстрантов. По этому сигналу некоммерческим общественным организациям в Украине тут же выделялись несколько миллионов долларов, которые по дороге к митингующим почти полностью всегда где-то терялись.

Литва опять предлагала ввести на территорию Украины войска НАТО для предотвращения насилия над мирным населением. Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен в который раз соглашался, но ввести войска не мог, так как на украинской границе стояли два пограничника -- китайский и российский. Первый охранял арендуемые Китаем земли, второй — газопроводы.

В Польше объявлялся очередной призыв добровольцев, Ярослав Качиньский, чтобы не ездить каждый день из Варшавы в Киев, развелся с женой и для демонстрации солидарности с митингующими женился на внучке Арсения Яценюка. Он жил теперь на Подоле.

Швеция в лице министра иностранных дел Карла Бильдта в шестьдесят первый раз подала на Россию иск в Европейский суд по правам человека за нарушения прав шведских солдат и офицеров во время Полтавской битвы.

Траян Бэсеску делал смелый вид и претворялся, что рвется в Одессу. Но вспоминал, чем кончили его румынские предшественники и мужественно отступал.

Херман Ван Ромпёй, Штефан Фюле и Жозе Мануэль Баррозу в знак солидарности с народом Украины объявили голодовку и стали питаться не пять раз в день, как раньше, а четыре.

Президент Янукович искал деньги. Премьер-министр Азаров убеждал, что Украина не свернет с пути евроинтеграции.

Фирташ втихушку покупал российский газ и перепродавал в Украине его в четыре раза дороже как люксембургский. Ахметов, Коломыйский, Боголюбов и другие перевели свой бизнес в другие страны.

Для всех украинцев единственным местом в Украине, где еще можно было хоть как-то заработать, стал Евромайдан.

Крупнейшие мегаполисы Украины Львов и Тернополь, Ивано-Франковск и Коломыя, Луцк и Теребовля, Ривно и Трускавец, Моршин и Стрыя отправили население, еще оставшееся после выезда в Европу основной массы жителей, бороться с проклятым режимом.

Идейным борцам с режимом Януковича надо было где-то жить, и Национальный Комитет Сопротивления во главе с Яценюком, Тягнибоком и Кличко раздавал квартиры только активистам Евромайдана. Теперь центральные районы Киева были заселены только ими. Остальные киевляне жили в неработающем метрополитене.

В деревнях Восточной Украины -- Харькове и Донецке, Запорожье и Днепропетровске, Луганске и Николаеве жители сажали картошку и продавали ее в Россию. Украина непреклонно шла твердым шагом к европейской цивилизации.