Марек Домбровски: «Точно нет одной причины того, что случилось».

Известный польский экономист Марек Домбровски ответил на вопросы нашего портала о текущей ситуации в российской экономике, за положением дел в которой он давно наблюдает. Доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики, бывший председатель правления, а ныне главный экономист Центра социально-экономических исследований в Варшаве, изложил свой взгляд на причины кризисных явлений в российской экономике.

-- Сегодня высказывается много различных точек зрения о том, с чего начались нынешние проблемы в российской экономике. Некоторые полагают, что главной причиной трудностей стали санкции — можно ли, по-вашему, сделать такой вывод?

-- Точно нет одной причины того, что случилось. Я опубликовал в Брюсселе статью о валютных кризисах в странах СНГ — ведь это расползлось уже и на соседей. Если мы говорим о России, то можно выделить три группы причин. И первая из них — ужесточение денежной политики США и ожидание ее дальнейшего ужесточения. Оно повлияло на высасывание ликвидности из развивающихся рынков.

И, в принципе, Россия — не единственная страна, которая имеет такие проблемы. Это началось еще летом 2013 года — в Индонезии, в Индии. Не исключено, что в нынешней стадии так называемые «формирующиеся рынки» могут испытывать проблемы, но вслед за этим произошло еще укрепление доллара. Здесь ситуация такова, что много других валют обесценилось к доллару в 2014 году -- хотя, конечно, в пределах от 5до 20%.

Серьезный фактор, который можно частично связать с ужесточением денежной политики США — замедление экономического роста в ряде развивающихся стран.

Началось с Китая, серьезные проблемы возникли у Индии, Бразилия вместо 7% роста имеет ноль. Все это также повлияло на падение цен на основные ресурсные товары. В том числе, и нефть. Но подешевела не только нефть — металлы, зерно… То есть, те кто утверждает будто есть какой-то особый заговор Саудовской Аравии и США, должны знать, что это — бред с экономической точки зрения.

Есть серьезные макропричины — я имею в виду все-таки постепенное притоормаживание роста ликвидности доллара. Хотя, с другой стороны Европейский Центральный банк и Банк Японии смягчают денежную политику, но их ресурсы в этой валюте не настолько большие, чтобы можно было компенсировать ужесточение американской денежной политики. Вот все это и привело к падению цен на ресурсы. И если мы проследим траекторию падения рубля, то это был главный фактор, который предопределил все. Хотя постепенное падение началось еще с начала 2013 года.

-- Но это же не единственная причина?

-- Вторая причина — Крым и Донбасс, и, как следствие этого, санкции. Они влияют, но я не думаю, что они являются здесь первым фактором. Но отметим, что начался массированный отток капитала из России. Значит, бизнес пришел к выводу, что здесь не самые лучшие условия для его развития, и они еще будут ухудшаться. За прошлый год отток достиг согласно предварительным оценкам Центрального банка РФ 155 миллиардов долларов. Это даже выше, чем уровень 2008 года.

-- Видите ли вы внутриэкономические причины, которые привели к сегодняшней ситуации. Об этом тоже много говорят и пишут.

-- Есть и внутриэкономические причины. Как я уже сказал, экономический рост затухал с 2012 года. С конца 2013 -- начала 2014 года обсуждались серьезно причины стагнации. Самый серьезный фактор, определяющий, между прочим, утечку капитала — это нестабильность прав собственности, которая скорее всего усилится.

Еще есть коррупция и разные ошибки управления кризисом в самом широком смысле. Например, недооценка возможных последствий санкций, особенно, их финансовой части.

Хотя на основе опыта 2008 года, когда никто не применял никаких санкций, можно было понимать, что сектор крупных корпораций, особенно государственных корпораций, очень уязвим. По той причине, что он очень сильно завязан на краткосрочное внешнее финансирование. И если есть какие-то сбои, то этот сектор становится одной из первых жертв.

Что же касается контрсанкций, то существует мнение, что у России нет понимания того факта, что Россия хоть и самая крупная страна по территории и довольно крупная экономика, но она все-таки как бы младший партнер в смысле торговых отношений.

И контрсанкции больнее ударят по российской экономике, чем по европейской. Это не только рост цен, но и серьезное ухудшение отношений в рамках Таможенного союза.

Кроме того, при всем моем уважении к профессионализму Центрального банка РФ, я думаю, решение идти на плавающий курс в пик кризиса не было самым продуманным. Это нужно было делать в 2011—2012 годах.

Но когда это делается во время кризиса, то это всегда равнозначно сильной девальвации национальной валюты. Кстати, та же самая ошибка была сделана на Украине.

Думаю, что и решение по повышению процентной ставки пришло слишком поздно. В таких случаях нужно упреждать события.

-- Многие специалисты считают, что отрицательную роль во всем произошедшем сыграл монополизм, присущий российской экономике. Каково ваше мнение на этот счет?

-- Нужно сказать, что произошли серьезные изменения в структуре собственности в экономике России за последние 10−12 лет. При этом, я бы сказал, в худшую сторону. В начале нулевых Россия была одной из постсоциалистичнсеких стран, которая имела самую высшую долю частного сектора в ВВП. Это было больше, чем, например, в Польше и Словении.

Но дальше было дело ЮКОСа, и события 2008−09 годов, когда обрушились частные банки, и было принято решение поглотить их госбанками. Да, можно сказать, что последнее решение и в США применялось, но там потом эти банки быстро опять приватизировали. Газовый сектор всегда был монополией. Нефтедобыча, финансовый сектор — здесь роль крупных государственных корпораций сильно возросла. И это делает — во-первых — эти сектора менее конкурентоспособными, а, во-вторых, более уязвимыми.

-- А что вы думаете о ситуации с постоянным снижением кредитного рейтинга России международными рейтинговыми агентствами?

-- Это прежде всего влияет на ситуацию в государственных корпорациях. Пока государство не заимствует деньги на международных рынках — для госдолга это не имеет практического значения. Но это будет иметь значение, если будет решено выйти на международные рынки заимствований — тогда это окажет на госкорпорации серьезное влияние.

-- Каково ваше мнение о курсе доллара и евро? Будет ли он быстро меняться?

-- Если бы я знал, какой будет цена на нефть, и какой будет курс, я бы сейчас не вел с вами беседу, а интенсивно работал где-нибудь на бирже. А если серьезно — прогнозировать курс в современном мире — очень рискованное дело.

С одной стороны, я согласен с теми, кто говорит, что до кризиса российский рубль в каком-то смысле был переоценен. Хотя для меня это — спорный вопрос: потому, что Россия все время и до сих пор сохраняет торговый профицит и профицит текущего счета платежного баланса. Но сейчас рубль скорее недооценен, чем переоценен.

Однако, с другой стороны, нужно учитывать, что в современной глобализированной, сильно интегрированной экономике уровень курсов больше зависит от финансовых потоков. чем от торговых. И еще очень сильно зависит от политики и политических ожиданий.

Политическими предсказаниями я никогда не занимался. И сомневаюсь, что кто-то в состоянии давать такие прогнозы. Можно посмотреть какие-то сценарии, но события последних 12 месяцев доказали, что развиваются сценарии, которые раньше никто не видел.

Я думаю, что все-таки, даже в силу того, что уже случилось, ситуация является хрупкой. Я бы сказал, что возможно небольшое укрепление рубля, но, конечно, не до предкризисного уровня тридцати с чем-то рублей за доллар. Я бы не исключал возможность небольшого укрепления, но и не исключал бы возможность большей волатильности.

На все вопросы, касающиеся скандальных высказываний польского министра иностранных дел в отношении «украинских» освободителей Освенцима, также событий на Украине и роли Польши в дальнейшей эскалации конфликта пан Домбровски отвечать категорически отказался.