Неоосманизм и «борьба» с ИГ, но против курдов – особенности турецкой внешней политики

Турция борется за исключительное влияние на Ближнем Востоке и продолжает реализацию стратегии неоосманизма в отношении стран Кавказа и Средней Азии — на вопросы «Мир и Мы» отвечает Гамлет Чипашвили, политолог, депутат Парламента Грузии 1999−2004 гг., глава представительства Аджарской А. Р. в Тбилиси.

— Согласны ли вы с мнением, что в своей внешней политике Турция основывается на идеологии неоосманизма — максимального распространения своего влияния на страны, входившие когда-то в Османскую империю?

— Безусловно, такая стратегия имеет большое значение в турецкой внешней политике, поскольку именно премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу является одним из основных авторов таких идей — восстановления османской идеологии на тех территориях, на которые раньше распространялась Османская империя.

В первую очередь это относится к Кавказу и Средней Азии. У Грузии в этой ситуации особое положение потому, что у нас общая граница с Турцией. И надо отметь, что на данный момент эта граница во многих аспектах становится «символической».

Турецкое влияние в значительной степени распространяется на Кавказ и, в первую очередь, на Азербайджан — эти государства можно назвать братскими. Западная часть Грузии, которая триста лет находилась под турецким игом, так же подвержена этому влиянию. Затем следуют центральноазиатские республики, где это влияние проявлено уже в значительно меньшей степени. Таким образом, влияние Турции существует, но, конечно, в значительно меньшем масштабе, чем во времена Османской империи.

В сегодняшней турецкой экспансии экономическая составляющая значительно превосходит идеологическую. Это со всей очевидностью можно видеть на грузинских улицах — не только в Аджарии, но и в Тбилиси на каждом углу расположены турецкие рестораны и магазины, где работают исключительно турки.

В Аджарии этот вопрос стоит особенно остро — с 2004 г., после того, как оттуда выгнали Аслана Абашидзе, к населению Батуми, которое на тот момент составляло 120 тыс. человек, добавилось около 30 тыс. турок. В связи с прозрачностью грузино-турецкой границы, турки без всяких трудностей переходят в Батуми и близлежащие районы, обустраиваются там и создают свои предприятия. При этом на данных предприятиях зарплата у турок в 3−4 раза больше, чем работающих у них аджарцев.

Вместе с экономическим влиянием распространяется и идеологическое, поскольку экономика тесно связана с политикой, из-за чего турецкие бизнесмены имеют очень большое влияние в Грузии. При этом невозможно представить, что они могли бы обладать таким же влиянием в Азербайджане или Центральной Азии.

В целом политика воссоздания Османской Империи так или иначе продолжается, и судя по ее динамике, в особенности в экономической сфере, может достичь определенного значимого уровня. В особенности, это касается грузинского, азербайджанского и даже армянского рынков, которые во все большей степени наводняются турецкими товарами.

— Отвлекает ли силы Турции от проведения такой политики вступление в коалицию по борьбе с «Исламским государством» и обострение ситуации с курдами?

Очевидно, что заметные коррективы в реализацию экспансионистской политики в направлении Кавказа и Средней Азии внесли те большие проблемы, которые существуют у Турции на Ближнем востоке, прежде всего, с курдами и уже затем с И. Г. Очевидно, что Турция с 80 млн. населением, член НАТО имеет очень большое влияние на Ближнем Востоке. Особенно это касается борьбы с курдами и борьбы против Башара Асада. Характерно, что до недавнего времени Турция всегда была в близких отношениях с Сирией, но в большой политике не существует друзей — в ней есть только интересы.

Сейчас для Эрдогана Башар Асад — наибольший враг. Турция борется за исключительное влияние на Ближнем Востоке и не хочет видеть на лидерских позициях Иран или Сирию. По сравнению с более ясной и последовательной политикой Ирана, турецкая политика является значительно более коварной — даже если турецкие политики и делают некий дружественный шаг, последующих действий в том же направлении от них ждать уже не приходится.

— Какую роль в дальнейшем распространении влияния Турции будет играть строительство железной дороги Баку — Тбилиси — Карс?

Строительство этой магистрали имеет особое, стратегическое значение в усилении турецкого влияния. Эта железная дорога будет соединять Азербайджан, Грузию и Турцию, а в перспективе и страны Центральной Азии вплоть до Китая. После окончания этого строительства влияние Турции на Кавказ значительно вырастет.

Со стороны Грузии до конца года участок этой дороги будет готов. Со стороны Турции есть некоторые препятствия, связанные с политической ситуацией — в близлежащих районах живут курды поэтому для турецкого правительства не очень «комфортно» продолжать там строительство этой железной дороги. Но перспективы ее создания никто отменять не собирается, поэтому в конечном итоге она будет построена.

— Какое влияние на грузинскую молодежь оказывают турецкие религиозно-образовательные программы? Создает ли это условия для распространения экстремистской идеологии «Исламского государства»?

Действительно, особое значение в продвижении идеологии неоосманизма играют специализированные образовательные программы. В первую очередь потому, что турецкие «просветители» вовлекают в эту деятельность молодых людей, обучают в своих медресе в Стамбуле и других турецких городах. Потом они возвращаются и у них совершенно другая идеология после получения религиозного образования на турецкой территории.

Прямую связь между этими образовательными программами и распространением идеологии ИГ проследить сложно, но последствия этого таковы, что некоторые молодые люди из Панкисского ущелья, Квемо-Картли и Аджарии без всяких препятствий едут в Турцию, а затем многие из них попадают в ряды «Исламского Государства» и воюют там. Наиболее характерный пример — один из командиров И. Г. Тархан Батирашвили именно из Панкисского ущелья.

Надо отметить, что политика Турции по отношению к ИГ довольно своеобразна, учитывая, что боевики ИГ продают Турции нефть из иракских месторождений по 20 долл. за баррель. При этом Турция заявляет, что воюет против ИГ, но в первую очередь воюет против курдов потому, что они для них — первый враг. Слабо верится в результативность такой их «борьбы» учитывая наличие упомянутого крайне выгодного для Турции сотрудничества с ИГ.

— Какие дальнейшие перспективы развития наиболее привлекательны для большинства грузинского общества — во взаимодействии с Турцией и ЕС или возникают тенденции к развитию интеграции с Евразийским экономическим союзом?

Не смотря на очевидную турецкую экспансию, в Грузии почти не поднимается эта проблема, не звучит критика в отношении этого процесса. Зачастую, люди просто не знают о масштабе данной проблемы. В нашей стране очень мало возможностей объяснить народу что-либо, отличающееся от официальной точки зрения.

Хотя у нас существует около 30 каналов телевидения, ни один канал не имеет возможности оспаривать евро-атлантический курс, которым мы идем вот уже 25 лет. Никто не говорит о том, что, конечно, лучше идти по той дороге, где тебя и твою продукцию хорошо знают. Хотя, конечно, уже нет тех возможностей, которые были при СССР, но очевидно, что Грузию намного лучше знают в России и других бывших советских республиках, чем в Австрии или Дакоте.

Все наши телеканалы до крайности американизированы — по сути, это американское телевидение, только на грузинском языке. Часто говорят, что нынешнее правительство кардинально отличается от «националов» и Саакашвили. Но в идеологическом плане они в той же мере прозападные, что и их предшественники.

В последнее время в грузинских СМИ постоянно звучат обвинения, что Россия серьезно расширила свое влияние на Грузию с помощью сети неправительственных организаций. Но, к сожалению, в реальности таких НКО и СМИ обнаружить не удается. И очень жаль, что работа в этом направлении практически не ведется — властям РФ вовсе не обязательно иметь с этим правительством какие-то тесные отношения, но для простых людей в Грузии работа таких организаций, которые делали бы Россию ближе, очень важна.

В результате из-за ограниченности информации народ начинает верить некоторым грузинским политикам, которые выступают с заявлениями, совпадающими с риторикой Порошенко на Украине. Он утверждает, что сохраняет мирное небо над Украиной от российской агрессии, и они утверждают то же самое. Они все время говорят, что являются форпостом от российской экспансии, и на этих провокациях создают свой политический капитал.

В такой обстановке крайне актуальной видится более активная работа тех самых общественных структур, ориентированных на сближение с Россией, о которых так часто говорят грузинские СМИ, но которых, к сожалению, в Грузии практически не существует.