Об уроках Крыма. Завещательные смыслы народа росов – руси – русичей

Замечание Николая Старикова на примере событий в Крыму весной 2014 г. о том, что якобы прекратилась борьба идеологий и началась или, на самом деле, продолжилась борьба цивилизаций, — это замечание привлекает красотой обобщения, однако не содержит необходимой для столь ёмких определений точности.

Ведь цивилизации и есть носители определённых смыслов, идей, конфессиональных (вероисповедных) целеполаганий, одним словом, именно идеологии. Более того, в точном понимании явления цивилизации, называемого этим латиноязычным словом для обозначения так называемых «городских» гражданских ценностей, связанных с технологичностью общественного уклада, интеллектуальной занятостью, материальным производством, развитым правопорядком и комфортом — кроется ключ и к пониманию явного отличия «цивилизованности» западного потребления от Культуры восточного Духа.

Эту Культуру, для которой, по выражению Фёдора Тютчева, Западная Европа всегда была и будет (только лишь) цивилизацией, один трагической судьбы немецкий философ Вальтер Шубарт назвал «Душой Востока». Для немца, симпатизировавшего России и погибшего вследствие «наших» репрессий, этой Душой Материка была именно Россия — многонациональная и терпимая, душевная и духовная, способная одушевить меркантильные «точечные», как определял этот философ, чувства западных европейцев.

Вне всякого сомнения, современная Российская Федерация во многом, хотя и не во всём (а буквально всё повторяться и не может), — она всё та же историческая Россия, которая по-прежнему оклеветана и искусственно изолируема от теперь уже «трансатлантического» сообщества средствами глобализированных масс-медиа.

Другое дело, что мнимый, в исторической перспективе, успех глобально проводимой русофобии опирается на поверхностные впечатления от якобы захватов или так называемых «аннексий» Россией тех территорий, которые ей якобы не принадлежали.

Спекуляция этими впечатлениями затронула и расколола глубокие пласты и самого российского общества. Поэтому уроки Крымской Весны ещё предстоит выучить и россиянам — и русским, и представителям всех национальностей России, и всем солидарным с россиянами их соседям.

Первый из таких уроков — это актуальная попытка сформулировать и законодательно закрепить понимание российской политической нации как созидающего государственность многонационального и поликонфессионального единого народа.

В смысле развития ценностей гражданственности такое понимание, и правда, имеет совершенно цивилизационный характер. Трудно постигаемое даже учёными умами, иерархически выстраиваемое объективное общественное явление действительно нуждается в системном понимании. Этому может помочь историческое знание, связанное как раз с Крымским полуостровом.

Казалось бы, для преодоления националистических предрассудков и обид, поиска общих экономических интересов (помимо простого желания нормального трансграничного совместного развития), через взаимное — именно взаимное — осознание этнокультурного родства и политического единства русских с украинцами, белорусами, карпатскими русинами и многих солидарных с ними национальностей, вполне достаточно знаний о той многовековой материковой династической традиции, что связывала культуры в государства, а также сведений письменных первоисточников о древних русах, или народе ρоς, и о Руси.

Ведь это — знания о предках всех упомянутых здесь (и не только) национальностей.

Парадокс заключается в том, что все восточноевропейские государства — бывшие советские республики — взяли на вооружение как раз националистический ретроспективный подход к изложению и пропаганде исторического прошлого, причём не составила исключения и российская академическая наука.

В частности, написание совместной истории, задекларированное российско-украинской группой учёных под эгидой Института всеобщей истории РАН, закончилось выпуском в замечательном издательстве «Алетейя» отдельной так называемой «Истории Украины» с явно буржуазно-националистическим размежеванием, чуть ли не с древности, наших культур и, что ещё более странно и весьма чревато, нашей политической судьбы — на самом-то деле, объективно общей. Детальной критике этой книги и этой, в целом, провокационной ситуации была посвящена одна из предыдущих наших публикаций.

Но принципиально следующее. Если полагать, что политически и культурно «Украина — не Россия» (по выражению Леонида Кучмы), да притом ради этого разделения и разобщения обращать в прошлое современные оценки с заведомо неточными определениями политических явлений, вплоть до переименования реального Войска Запорожского на воображаемую «Украинскую казацкую державу», то можно «забыть» и об исторической Руси наряду с историческими Францией и Польшей (все они в документах — примерно с IX века).

Когда Тарас Шевченко, по свидетельству Ивана Тургенева, стремился написать поэму «на таком языке, который был бы одинаково понятен русскому и малороссу», вряд ли будущий Великий Кобзарь украинского народа предполагал, что его стихотворные сюжеты — например, о несчастной любви украинок к «москалям» (солдатам императорской армии) или о социальном протесте крепостных, ненавидевших панскую «вражью кровь», — что его поэтические образы станут примитивными поводами для националистов «измазать» ярлыком «москалей» всех русских и обвинить Россию во всех бедах ненькиУкраїни!..

Конечно, как тут не вспомнить всю серию историографических стереотипов, рождённых как раз в российских научных кабинетах. И так называемую почему-то «Киевскую» Русь, трансформированную новейшими идеологами украинского национализма в так называемую «Русь-Украину».

И воображаемую зачем-то, в том числе академистами Москвы и Санкт-Петербурга, небывалую «шведскую» русь, ныне выставляемую ещё и «провозвестницей» небывалой борьбы злосчастных «мазепинцев» за ретроспективно понимаемую «независимость» (бывшую во времена Ивана Мазепы, на самом деле, просто-напросто изменой своему императору). И ещё какие-то исключительно «сталинские» репрессии, и прочие многочисленные литературные образы нашей всей из себя «исторической» науки, слишком далёкие от реальности и столь же близкие межнациональной провокационности.

Государственный деятель и историк Империи ромеев (обозванной нашими историками «Византией») Лев Диакон, описывая столкновения с войсками императора Иоанна Цимисхия росов под предводительством Свендослава (Святослава нашей христианской летописи и «Сфендослава» в точной транскрипции с греческого текста, передававшего, конечно, греческие же возможности воспроизводства славянской речи), называл наших пращуров то «росами», то «скифами», то «тавроскифами». И это — порой в одной и той же фразе или в соседних предложениях «Истории» Льва Диакона.

Он подчёркивал и использовал эту общность самоназвания «народа рос» и его территориальных наименований для украшения своего текста ввиду избегания тавтологии, а заодно — подчёркивания опасности противника образами из исторической географии. Казалось бы, уже одних только замечаний этой знаменитой «Истории», хорошо известной специалистам, достаточно для выводов и об этнокультурной преемственности запорожцев от причерноморских росов, и о тесном этническом родстве последних с прибалтийскими руссами из вáрягов — полуславяноязычного военно-торгового сословия, и об их общих «кельтических» предках, включая свирепых тавров, поклонявшихся богине Орси-лохе на мысе Криуметопон будущего Крыма — священного «Бараньего Лба» (по выражению древнеримского историка Аммиана Марцеллина), и о несомненной политической преемственности от династии роусьской из наших общих летописей до собственно русских династов Государства Российского…

А ведь существует целый корпус этих «византийских» первоисточников. А ещё — арабских и западноевропейских (латинских, германских и прочих). И никаких особенных трудностей прочтения или перевода все эти первоисточники не вызывают, во всяком случае, уже теперь, после неоднократных научных переизданий. И нет сколько-нибудь существенных противоречий в древних письменных первоисточниках, в том числе и в отечественных, начиная с Повести Временных Лет. Так нет: её теперь объявляют «фольклором» древних книжников!

Вообще, необходимо признать, что требования однозначно и односложно объяснить так называемое «происхождение Руси» современными категориями слишком напоминает националистические, а в сущности, фашистские лозунги типа «одна нація - одна мова - одна держава». Не всё то, что просто, является гениальной истиной: наоборот, примитивное решение чаще всего вызывает тяжелейшие заблуждения, отравляющие сознание многих поколений.

Вот опять где-то вспомнили о коварном «москале» Юрии Долгоруком, который тянул свои страшные руки к якобы «украинскому» уже тогда Киеву. А ведь это просто перед родным племянником дядя полагал своё право на княжение первостепенным… Из украинских учёных упрощений избежал, кажется, только языковед Виталий Скляренко, издавший в 2006 г. замечательную монографию «Русь и варяги». Кстати, почти не замеченную публикой.

Современный Крым — извечно многонациональный реликварий достижений нашей материнской Культуры — является средоточием созидательных смыслов, оставленных нам в завещание предками. Главный его урок — это и наглядная модель политической культуры, и пример опасности примитивного экстремизма, и грозный образ неизбежного разрушения надуманной фашизированной квази-Украины.

Наследники древнейших обладателей крымского мыса славные росы, водившие ладьи от низовий Днепра и острова Ахиллов Бег до Боспора Киммерийского в их земле, как замечал тот же Лев Диакон, их внуки в лице крестившейся дружины Владимировой, как и праправнуки их русичи из нашего общего «Слова о полку Игореве», унаследовавшие Тмутараканское княжество на Тамани, где ещё Глеб Святославич по льду измерял пролив, их потомки в великокняжеской Москве, да и все крымские или бывавшие здесь культурные деятели нашего царства, нашей империи, нашего Союза, — все они из Небесной Обители поныне удерживают те прочнейшие нити, которыми связаны восточное славянство и солидарные с ним национальности татарские, греческие, караимские, германские, французские, швейцарские, венгерские, итальянские и остальные дети Материка, приемлющие и не отрицающие иных ближних.