Россия и Европа — к сотрудничеству без «фантомного» влияния США

О наиболее актуальных вопросах отношений между Россией и ЕС, спорных представлениях о влиянии политики Вашингтона на ситуацию в ЕС в интервью «Мир и Мы» рассказывает Клаус-Хельге Донат, политолог, шеф-корреспондент газеты «Тагесцайтунг» (Германия).

— В связи с проведением Восточного экономического форума, хотелось бы узнать, существует ли у европейских инвесторов интерес к Дальнему Востоку, стремятся ли они вкладывать средства в экономику этого региона?

Интерес, конечно, есть и часть компаний уже давно там находятся. Но особенного роста этого интереса в последнее время не заметно. Это связано с тем, что люди у нас сейчас более осторожно относятся к открытию бизнеса, а этот регион находится слишком далеко, и там недостаточно развита инфраструктура. Кроме того, общая экономическая и политическая ситуация такова, что масштабные инвестиции в этот регион сейчас делать достаточно сложно.

Я был на Дальнем Востоке два года назад — это замечательные, красивые места. Но дело в том, что уже больше ста лет Россия говорит, что развитие этих территорий является приоритетным, но при этом ничего не меняется. Население этого региона продолжает сокращаться — сейчас там живет около 6 млн. человек, хотя после распада СССР там жило около 10 млн.

Конечно, этот регион надо развивать, и было бы хорошо, если бы все европейцы могли в этом участвовать. Но это сложно не только с нашей стороны — со стороны России тоже существует некоторое «ревностное» отношение к более тесному сотрудничеству в этой области. Очевиден предвзятый подход к Китаю и другим странам, которые, якобы, хотят «украсть» этот регион у России. Но отсутствие базы доверия мешает любой экономической деятельности. Взаимное доверие — самое важное для развития экономики.

— Как в Европе относятся к санкционной политике против России? Верно ли, что ЕС вынужден подчиняться в этом отношении стратегии, навязываемой со стороны США, учитывая, что крупные американские компании, в частности «ЕХХОN», находят многочисленные способы обхода ограничений со стороны своего же государства и получают тем самым конкурентные преимущества перед европейскими компаниями?

К сожалению, Россия до сих пор не признает, что в Европе живут свободные, независимые люди. Конечно, в ЕС у разных стран существуют свои интересы по отношению к США, но в конце концов мы сами решаем, что мы делаем. Разумеется, мы не подчиняемся США, поскольку слишком критично относимся к Америке.

За решением сохранить санкции стоит большинство нашего общества. В Европе есть организации, которые и сейчас полностью ориентируются на Россию, но это, скорее, популистская, наивная позиция, поскольку они не знают, что на самом деле здесь происходит. Не смотря на наличие значительных интересов в экономике и торговле, большая часть компаний подчиняется общей политической воле.

Влияние Америки это, скорее, феномен психологии, и это связано с представлениями о том, на что США способны.

Но если предполагать, что за всем стоит Америка и она за все отвечает, это преувеличение должно заставить нас сложить руки и сказать, что мы не способны сделать хоть что-то против США. И это касается в одинаковой степени и России, и Германии, и любой страны, где существует антиамериканизм — такое отсутствие конструктивного подхода всегда связано с недостатками внутренней политики. Это проблема социальной психологии, которую надо решать — именно в такой перспективе надо подходить к этой проблеме.

— Как вы относитесь к срыву переговоров в отношении Трансатлантической зоны свободной торговли? Является ли это прямым выступлением Европы против экспансионистской политики США, которые стремятся с помощью этого договора поставить Европу в крайне невыгодные экономические условия, сделать своим рынком сбыта?

Что касается Германии, США не были в достаточной степени готовы идти на компромиссы. Они хотели, чтобы мы просто приняли то, что они предлагали — это как раз относится к вопросу влияния и конструктивным способам противостояния ему. Мы просто отказались и сказали, что так не будет. Например, аналогичный договор с Канадой обсуждался совершенно иначе.

С Америкой договоренностей не получилось потому, что они не готовы на компромиссы, но это не означает, что этот вопрос окончательно закрыт.

При этом надо признать, что общественное мнение склоняется в большей степени к тому, чтобы на некоторое время вообще отложить обсуждение этой темы, но интересы расширить пространство свободной торговли при этом остаются

— То есть, США не удастся сделать из стран Европы экономических «индейцев», обменяв «золото» потенциала европейского рынка на «бусы и зеркальце» пустых обещаний сотрудничества и помощи?

Не думаю, что этот договор вообще каким-то значимым образом повлияет на нашу страну. Германия имеет настолько мощную экономику, что мы, конечно, можем не бояться США — разумеется, мы не «индейцы», и со всей уверенностью можно утверждать, что с нами не получиться поступить, как с индейскими племенами.

— Как в Европе оценивает интеграционные инициативы России — развитие ЕАЭС, недавние переговоры президентов РФ, Ирана и Азербайджана? Действительно ли существует мнение о неких «имперских» амбициях, как это, зачастую, звучит в западных СМИ?

Мы видим, как поступает Иран и какие неоднозначные шаги были со стороны этого государства. В этом направлении еще очень далеко до полноценной интеграции, поскольку Иран — такое государство, которое не очень хочет куда-либо интегрироваться. Что касается регионального сотрудничества на уровне ЕАЭС — здесь нет никаких причин для критики со стороны Е. С. Заявления, что развивается «новая империя» или некая «ось имперских устремлений» мне кажутся явно преувеличенными.

— Остаются ли в Европе значительные опасения относительно зависимости от поставок энергоносителей из России, стремление диверсифицировать эти поставки пусть даже за счет сланцевой нефти из США?

Конечно, такие опасения, есть, но это зависит от конкретной страны. Например, в Германии приняли решение поддержать открытие второй нити Северного потока. Это, конечно, не бесспорное решение потому, что повышает риск и зависимость от России. За этим решением стоят социал-демократы, предприятия энергетической отрасли, но другие смотрят на то, что происходит, с тревогой.

Данный процесс начался в 2005—2006 гг., когда «Газпром» сократил поставки газа на Украину. С тех пор началась переориентация, чтобы уменьшить зависимость от России. Но в Германии есть и другой поход, поскольку даже во время Холодной войны мы были тесно связаны экономически, и существует понимание, что не только мы зависим от России, но и Россия зависит от нас. Особенно это актуально сейчас, когда Китай делает вид, что он может заместить для России Запад, но это далеко не так. И в РФ уже поняли, что это далеко не так, что существует огромный блеф со стороны Востока, и что переориентация в этом направлении связана со значительными трудностями.