Саодат Олимова: «Таджикские мигранты стараются адаптироваться к новой ситуации».

Директор Исследовательского Центра «Шарк», кандидат философских наук Саодат Олимова проанализировала ситуацию с трудовой миграцией из Таджикистана в Россию в кризисные времена. Она опирается в своем анализе на опросы. Которые были проведены в Таджикистане.

-- Пытаясь заглянуть в будущее, я обратилась к опыту глобального кризиса 2008−2010 годов. Тогда массовые сокращения персонала и падение доходов также выгнали часть таджикских трудовых мигрантов из России. Влияние кризиса не ограничилось появлением возвратной миграции. Изменились профиль, жизненные цели и стратегии таджикских мигрантов в России, сроки их работы, территории въезда. Но является ли нынешняя ситуация с трудовой миграцией «повторением пройденного»? Можно ли прогнозировать миграционную ситуацию и разрабатывать меры для смягчения и преодоления трудностей, основываясь на опыте недавнего глобального кризиса?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо сосредоточиться на двух комплексных проблемах: первая — это влияние кризиса на трудовую миграцию, стратегии, которые мигранты и члены их семей используют в условиях кризиса, качества, знания и навыки, оказывающиеся наиболее востребованными и полезными в тяжелые времена, оценка использования имеющихся знаний в современных условиях.

Вторая проблема — это вопрос о том, насколько текущая ситуация в России сходна с кризисом 2008−2010 года и каковы различия между ними. Если в 2008 году кризис был глобальным, его источником была экономика США, и в Россию он пришел почти внезапно, то в 2014 году кризис стал обострением экономического снижения, начавшегося в России еще во второй половине 2011 года. Последствия ухудшения экономической ситуации в виде оттока людей и роста вывоза капитала были отмечены официальной статистикой Р. Ф. Так, по данным Росстата, отток людей в Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан начался в 2012 году, усилился в 2013-ом и достиг пика в 2014 году. Более чем на 100 тысяч уменьшилась и численность таджикских трудовых мигрантов в России.

Относительно медленное развитие нынешнего кризиса дало возможность предпринять меры по защите рынка труда в России и одновременно повысить эффективность экономики за счет удешевления рабочей силы. С этими целями было изменено миграционное законодательство Р. Ф. Если в 2008 году во время глобального кризиса основными инструментами защиты внутреннего рынка труда было сокращение общероссийской квоты на использование иностранной рабочей силы и депортации, то с 2013 года в связи со стагнацией экономики РФ и в предчувствии «тощих лет» происходило последовательное ужесточение миграционного законодательства РФ. В целом за 2013 и 2014 годы было принято 11 федеральных законов ограничительного характера.

В целом следует признать, что изменения миграционного законодательства в РФ в 2013—2014 годах направлены не только на борьбу с незаконной миграцией и пополнение бюджета РФ за счет сборов с мигрантов, но и на повышение эффективности экономики за счет удешевления рабочей силы в ситуации экономической стагнации и нарастающего кризиса. Пример предыдущего кризиса 2008−2010 годов показал, что снижение спроса на труд позволило работодателям сократить зарплаты и в то же время способствовало расширению теневого рынка труда.

Кроме того, сокращения и задержки зарплат, вынужденные отпуска, переход в теневой рынок труда дали возможность российским предприятиям адаптироваться к снижению деловой активности, а российскому рынку труда — избежать масштабной безработицы и социальных конфликтов.

Однако сейчас меры, предпринятые РФ, способствуют не только уходу трудовой миграции «в тень», но и сокращению численности трудовых мигрантов, что может затруднить выход из кризиса для экономики РФ

В ответ на перемены в жизни, вызванные кризисом, мигранты стараются адаптироваться к новой ситуации и используют несколько стратегий. В 2008—2009 годах только 3,8% мигрантов сразу же после потери работы решили вернуться домой. Остальные, оставшись в России, использовали несколько стратегий. Нашли другую работу после увольнения — 46,6%, взяли в долг, чтобы переждать тяжелые времена — 26,2%, продолжали работу на новых условиях (при сниженной зарплате и ухудшившихся условиях труда) — 16,9%, ждали выплаты зарплаты и в целом улучшения ситуации — 6,2%, отправились в поисках работы в другие регионы РФ -1,5%.

Предыдущий кризис показал, что трудоустройство мигрантов затрудняет не столько отсутствие рабочих мест, сколько изменившееся отношение к иностранным работникам, протекционистские меры государства по защите рынка труда. Отсюда требования гражданства РФ при устройстве на работу и соответственно — желание мигрантов получить гражданство РФ, не меняя характера работы и модели трудовой миграции.

Оценивая профессиональную мобильность мигрантов, мы нашли, что 41,2% были готовы коренным образом сменить род деятельности. Они согласны на любую работу, даже если она предполагает овладение новыми профессиональными навыками в новой сфере занятости. 41,2% сообщили, что будут работать согласно своей квалификации и не планируют менять профессию. 11,8% заявили, что согласны работать на том же месте за меньшую, чем раньше зарплату, и 5,9% согласны на ухудшение условий труда. В случае отсутствия подходящей работы 58,8% согласны работать за меньшую зарплату на любом рабочем месте, 29,4% собираются искать работу в другой сфере труда, 5,9% при неблагоприятном стечении обстоятельств собираются искать работу в другом регионе/стране. Опыт показал, что только после того, как испробованные стратегии оказались безуспешными, а сбережения и ресурсы, в том числе кредиты, помощь родственников и знакомых, исчерпаны, мигранты решают вернуться на родину.

Здесь кроется серьезное отличие настоящей ситуации от предыдущего кризиса. Если в 2009 году таджикские мигранты пережидали кризис в России или на родине, расходуя накопленное и надеясь на возобновление работы, то сейчас под воздействием запретительных законодательных норм все меньше таджикских мигрантов верят в будущее восстановление России и свое участие в нем.

В настоящее время снижение переводов происходит почти параллельно волне возвратной миграции. Темпы снижения в 2014 году были медленными. Оценить реальное снижение было трудно из-за колебаний валютного курса. Таким образом, главной адаптационной стратегией мигрантских домохозяйств в Таджикистане стало расширение сельхозпроизводства в фермерских хозяйствах и на подворьях.

Воздействие прошлого кризиса на миграцию не было одномоментным явлением, это был процесс, включавший несколько этапов: сначала остановка или сокращение производств в России привели к потере или сокращению мигрантами заработка и соответственно — к сокращению переводов и волне возвратной миграции. Затем, когда в Таджикистане начали нарастать экономические трудности, связанные с уменьшением переводов и негативным воздействием кризиса, домохозяйства наряду с иными мерами по адаптации к кризису (расширение сельскохозяйственного производства) были вынуждены отправить на зарубежные заработки больше мигрантов, чем обычно.

Вместе с отцами на работу в Россию ехало все больше молодежи. Кризис способствовал росту теневой занятости, повышению уязвимости таджикских мигрантов к различного рода злоупотреблениям. «Омоложение» таджикской трудовой миграции позволило ей сравнительно легко адаптироваться к новым условиям, восстановив как масштаб миграции, так и зависимость Таджикистана от переводов.

Сейчас мы находимся в начале пути. Как и во время предыдущего кризиса, положение мигрантов из Таджикистана заметно ухудшается и, видимо, будет ухудшаться и далее. Они вынуждены придерживаться трех основных стратегий: 1) любой ценой получать гражданство РФ, устраиваться на работу и в перспективе переселяться в Россию; 2) работать и жить в «тени»; 3) вернуться на родину из-за того, что работа в России потеряла экономический смысл.