В последнее время ситуация в Венгрии привлекает пристальное внимание, ведь пришедшие к власти политические партии фактически провели ревизию политики предыдущих правительств. Более того, их не устраивают и многие обязательства, которые страна имеет перед европейскими структурами. Новое большинство уже меняет положения конституции, что вызывает большое недовольство Брюсселя.

Профессор факультета публичной политики Центрального Европейского университета, в недавнем прошлом депутат венгерского парламента и представитель ОБСЕ по свободе СМИ, Миклош Харашти так оценил создавшуюся ситуацию:

-- Протесты – это очень типично для Венгрии в настоящий момент. Сейчас есть плохая конституция – сырая, неудачно написанная. Очень легко было конституцию Венгрии поменять: если у вас есть две трети голосов, то вы можете сразу все изменить…

Это правительство создало свою собственную однопартийную конституцию. Естественно, в стране есть протесты. Но их мало – с моей точки зрения их должно быть больше. Если мы вспомним протесты против предыдущего правительства, то это была большая волна. А в 2006 году даже были проявления насилия. Тогда протесты жестоко подавили…

Нынешнее правительство имеет законное право находиться у власти – поддержка в парламенте составляет больше двух третей голосов. Есть у них и политические лидеры: талантливые, но популистские. К сожалению, таких лидеров поддерживает где-то 51% населения. Народ обычно всегда поддерживает популистов, поэтому они пока в Венгрии у власти.

Масштаб контроля, который распространяет новое венгерское правительство, достигает уже и университетов.Нынешняя власть назначила инспектора по экономическим вопросам, который проверяет университеты. И фактически они дошли уже до того, что сами ректоров выбирают. Университеты подвергаются различному давлению, чтобы подчинить их своему влиянию. Сейчас университеты опять возвращаются в орбиту влияния правительства.

на верх Главная

Просмотров : 2983 Комментариев: 7

Автор: Владимир Кузменкин

Дата публикации : 26 августа 2013 01:00

Источник: The world and we