Курды – основная сила, которая активно противостоит ИГ

Конфликт на Ближнем Востоке не имеет отношения к исламу — это борьба за преобладание шиитского или суннитского влияния в регионе, за власть и деньги в нем. Но ведется эта борьба почти исключительно на территории курдов, которые защищают свои дома и свою жизнь — на вопросы интернет-портала «Мир и Мы» отвечает Хошави Бабакр, представитель «Демократической партии Курдистана» (ДПК) в России.

— Не так давно Турция присоединилась к коалиции, борющейся с «Исламским государством (ИГ). Оказывает ли она после этого заметную помощь курдам в борьбе с ИГ или это стало поводом, чтобы, наоборот, развернуть более агрессивные действия против курдов?

Видимо, Турция, все же изменила свою позицию в отношении ИГ, объявив о присоединении к антиисламистской коалиции, предоставив свою авиабазу для самолетов коалиции, бомбящих позиции ИГ, и сделав несколько воздушных рейдов самостоятельно.

Это сразу вызвало ответную реакцию лидеров ИГ, которые пообещали покончить с туристической индустрией Турции. Но угрозы стихли, когда оказалось, что Турция не причиняет ИГ особого вреда. Ее сегодняшних усилий откровенно мало. Фраза премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу, заявившего: «мы находимся между двух огней», имея в виду РПК (Рабочую партию Курдистана) и ИГ, иллюстрирует и позицию Турции, и ее отношение к обеим организациям.

Турция имеет огромную территорию и болезненный национальный вопрос. Она имеет право опасаться вступать в борьбу, но кто тогда будет бороться? Даже если Турция просто не будет пропускать террористов через свои границы, это будет половиной дела.

— Насколько серьезны последствия агрессии ИГ против курдов?

Нужно понимать, что только курды борются против ИГ всерьез, и они несут в этой войне наибольшие потери. Они защищают свои дома и свою жизнь. Для всех остальных участников этого противостояния — это игра противовесов (в большей, или в меньшей степени). Например, для суннитов ИГ — это противовес шиитскому Ирану. Сам Иран время от времени через курдов и иракских шиитов борется с ИГ, но тоже, не прилагая серьезных усилий.

То, что мы сейчас наблюдаем на Ближнем Востоке, не имеет отношения к исламу — это не борьба за построение завещанного Кораном «исламского мира», это просто «бизнес и ничего личного», борьба за преобладание шиитского или суннитского влияния в регионе и, соответственно, за власть и деньги в нем.

Но ведется эта борьба почти исключительно на территории курдов, которые, по мнению и суннитов, и шиитов, не настоящие мусульмане, или вовсе не мусульмане, как, например, езиды или какеи.

Таким образом, курды Ирака и Сирии оказались прямой жертвой конфликта интересов и, поэтому, и единственной силой, активно ему противостоящей. Посмотрите на географию самых громких боев: Кобане (Сирийский Курдистан), Мосул (север Ирака, половина населения города — курды), провинция Эрбиль (Иракский Курдистан), Киркук (Иракский Курдистан), Синджар (или Шангал — Иракский Курдистан — население курды-езиды). Во всех этих районах 90% населения — курды. Только в иракской провинции Дияла были затронуты шииты.

Исламское государство — это в том числе оружие в руках арабского национализма, для которого курды — первые враги в регионе (евреи стоят в этой очереди следующими), особенно езиды — курды с неарабской религией.

Курды сражаются с ИГ, не смотря на свои ограниченные военные возможности. Они понесли в этой войне наибольшие жертвы, а «неверные» езиды вообще подверглись геноциду.

Суннитское «Исламское Государство» объявляет, что борется с шиитами, но на деле — с курдами, большинство из которых сунниты. В средине прошлого лета силы ИГ быстро двигались к Багдаду — столице шиитского правительства Ирака, но вдруг повернули обратно, на Эрбиль — столицу автономного Иракского Курдистана, с которым до этого даже не собирались воевать. Из-за нефти? Но у курдов ее меньше, чем у Ирака…

Конечно, нужно учитывать, что не вступая в войну с ИГ на территории Ирака или Сирии, соседние страны таким образом избегают крупномасштабного военного конфликта на Ближнем Востоке. Иран не будет спокойно смотреть, как войска Турции или Саудовской Аравии входят на территории, которые он сам считает зоной своего влияния. И наоборот. Но, тем не менее, они и не спешат договориться, чтобы покончить с ИГ, которые уничтожают пока не их, а курдов.

— Верно ли, что Реджепу Эрдогану необходима более агрессивная политика против курдов для укрепления своих позиций перед выборами?

Тогда в чем ее резон? Сейчас, когда перемирие между «Рабочей партией Курдистана» (РПК) и армией Турции нарушено и идет настоящая война, в некоторых юго-восточных районах выборы вообще не состоятся, а, если состоятся, то не принесут голосов ни про-курдским, ни проправительственным партиям. Война — это большой риск и не тот шаг, который политик может сделать, не рискуя потерять все.

— Курды сейчас выступают единым фронтом с сирийской армией против И. Г. Изменились ли в связи с этим требования о курдской автономии — они смягчились или, наоборот, стали обязательным условием для продолжения совместной борьбы?

Асад уже давно не контролирует территории Сирийского Курдистана. У него там нет власти и он ничего не может никому там дать. Армию Асада и войска курдов разделяют различные группировки суннитов. Но у курдов и Асада есть одна общая цель — борьба с ИГ. И, конечно, будущее Сирийского Курдистана должно быть гарантировано правом на автономию (как минимум), если не федерацией. Или, в конце концов, состоится новое деление Ирака и Сирии, и тогда у курдов Ирака и Сирии появится шанс на объединение, как и у суннитов Ирака и Сирии. Потому что де-факто мы (сирийские и иракские курды) уже объединены одной границей, особенно в районе Хасака. Это будет лучший вариант. До распада Османской империи мы жили вместе, эта территория была единой до подписания Севрского договора 1920 года.